На весь курс был один учебник по философии

Ростислав Романович Тимофеенко, выпускник истфака БГУ 1951 года про учебу в послевоенное время.

Учиться тяжело: такая мысль неоднократно приходит в голову многим студентам и школьникам. А задумывались ли вы о том, каково было «грызть гранит науки» молодым людям в послевоенное время? «Учились в третью смену, возвращались в общежитие после полуночи и жили в комнатах по 80 человек». Так о лучших студенческих годах вспоминает выпускник исторического факультета Белорусского государственного университета Ростислав Романович Тимофеенко. В этом интервью он поделился воспоминаниями о том, каково было учиться в вузе в нелегкое послевоенное время.

Отец был историком: его гены и взяли верх

– Сейчас я живу в Гомеле. В этом же городе я и родился 92 года назад. Мама была учителем, преподавала химию и биологию. А отец – историк, работал в железнодорожном техникуме, также был лектором политического отдела Белорусской железной дороги. Из-за того, что отец увлекался историей, я и получил такое «историческое» имя – Ростислав. Он у меня был очень активным. Во время войны стал организатором Гомельского подполья. Погиб в 42-ом году на явочной квартире. В честь него назвали улицу Тимофеенко в нашем городе.
Когда началась война, я окончил только пять классов, был еще совсем зеленым пацаном. Мама хотела помогать отцу в подполье, но тот лишь заявил: «Не хочу вас видеть повешенными на столбах – эвакуируйтесь». Так мы оказались в Саратовской области, Петровском районе, деревне Вторая Береза. Там мы прожили три года. Мама работала директором школы, в которой я учился 6, 7 и 8 класс.
В Гомель мы вернулись только 1 августа 44-го года, после освобождения Гомеля. Школу я уже оканчивал в родном городе. Когда задумывался над поступлением, выбор стоял между химией и историей. Видимо, отцовские гены взяли верх, поэтому решил поступать на исторический факультет БГУ.

Учились в третью смену, жили в лекционных комнатах

Для поступления нужно было сдать семь экзаменов: русский и белорусский языки (устно и сочинение), историю, географию и иностранный язык. Конкурс был очень высоким. На нашем курсе из 60 студентов первого курса оказались 23 участника Великой Отечественной войны, встречались и «великовозрастные» студенты. Например, 1916 года рождения. Были и те, кто получил инвалидность во время боевых сражений. Удивительно, что парней было больше, чем девчонок.
В то время ректором БГУ был ­Чимбург Иван Саввич. Он же читал нам курс истории Коммунистической партии Советского Союза. А вообще за время моей учебы в вузе, в том числе и в аспирантуре, сменились два ректора. Университетом после Чимбурга стал руководить ­Владимир Антонович Томашевич, а затем ­Антон Никифорович Севченко.
В центре города, где сейчас располагается главный корпус БГУ, находилось двухэтажное здание. Там был ректорат, партком и другие общественные организации, в нем же занимался физмат. Все остальные факультеты проводили занятия в зданиях разных столичных школ. Историки на первом курсе ходили на занятия в школу №17. Учиться приходилось в третью смену. Занятия начинались в 17 часов и длились до полуночи.
Основное общежитие, где жили иногородние студенты, располагалось рядом с химическим факультетом на Ленинградской улице. В нашей комнате жило 28 человек, но это еще не самое тесное соседство. В больших угловых комнатах, которые были обустроены на базе лекционных аудиторий, жили по 50 человек, а в одной и вовсе помещалось 80 студентов. «Люксовой» считалась комната на базе одного из кабинетов, где жили всего лишь 6 человек.
Прямо посреди больших комнат в общежитии были установлены плиты, на которых круглые сутки что-то варилось или жарилось. Спали на армейских кроватях с матрасами, набитыми древесной стружкой.
Провода, по которым шло электричество, были закреплены слабо, висели едва ли не над головой. По ним бегали крысы, иногда они падали на нас, но мы привыкли к этому и воспринимали спокойно. Несмотря на такие бытовые сложности, жить было очень весело. По вечерам в общежитии устраивали танцы под балалайку, пели песни.
Времена были тяжелые, голодные. Все пять лет мы ходили с постоянным чувством недоедания. Обычно профком выдавал талоны на крупу. До 47-го года была карточная система, а потом ее отменили.

Стипендии не хватило на свадебный костюм

Стипендия на первом курсе была 290 рублей, на втором – 320, уже на третьем и четвертом – 355, а на пятом 395 рублей. За общежитие приходилось платить в районе 15 рублей. Я получал персональную стипендию имени академика Печеты в размере 500 рублей. Свести концы с концами удавалось и на такие суммы, но были сложности. Для понимания ценности денег тех времен приведу такую житейскую историю.
Когда на пятом курсе я собрался жениться, нужно было пошить костюм. Отрез бостона я покупал по цене 450 рублей за метр, а мне нужно было целых три метра. Моя будущая супруга подрабатывала в то время пионервожатой: пришлось у нее взять часть денег на свадебный костюм в долг.
В целом в наши студенческие времена с одеждой было туго: парни в основном носили старую армейскую одежду, оставшуюся после войны. Девчата тоже одевались скромно: перешивали какие-то вещи, купленные на барахолках. Однажды у нашей однокурсницы появились новые лакированные туфли: на них приходил смотреть весь факультет. Это была настоящая редкость – как музейная находка.
На втором курсе на занятия мы ходили уже в школу №4 на Красноармейской улице, которая находилась рядом с Ленинской библиотекой и Домом офицеров.
Учиться было сложно: после войны учебников не было. Но нам повезло с преподавателями, которые давали много интересной информации. Все приходилось конспектировать, подсмотреть в книге что-то просто не было возможности. Как сейчас помню: на весь курс был один учебник по философии – это была настоящая ценность.
Наши старшие приятели-фронтовики, очень старательно учились. Они были нашими маяками, на которые хотелось равняться и за которыми хотелось тянуться.
Когда я был секретарем комсомольской организации на факультете, мы выпускали свою газету. Она была очень яркой, поскольку у нас был хороший художник, который рисовал шаржи, карикатуры. И это нравилось студентам. Чуть позже, в 1947 или 1948-ом году, регулярно стала печататься многотиражка «Засталинские кадры». В основном там публиковалась информация об учебных процессах, студенческой жизни, данные о спортивных соревнованиях, новости университета, рецензии на постановки студенческого драмкружка.
Было в моей студенческой жизни много культурных событий. Когда я был членом комитета комсомола, то отвечал за самодеятельность. Хоть времена были серые и тяжелые, в них всегда было место песням, танцам, театральным постановкам. Периодически устраивали культпоходы со студентами. Я был знаком со многими актерами Купаловского театра.

Учился на историка, а стал философом

После окончания университета весь наш курс разъехался работать в основном учителями в школы. Мне предлагали остаться работать в Минске, но вся моя жизнь была связана с Гомелем. Поэтому я попросил вернуться в родной город. Хотел пойти работать в школу, но судьба занесла на кафедру философии в аспирантуре.
Первым моим местом работы стал Гомельский пединститут, где я преподавал философию 17 лет, а потом еще 36 лет моей жизни были связаны с этой же наукой, только уже в Белорусском институте инженеров железнодорожного транспорта (сейчас это БелГУТ). Три года назад я завершил свою практику преподавания. Последние несколько лет читал не только философию, но и курс Великой Отечественной войны. Я специально попросил вести эту дисциплину, поскольку считал это своим долгом перед отцом и его погибшими товарищами.
Очень любил свою работу и студентов. С ребятами своего первого выпуска 1956 года до сих пор поддерживаю связь: регулярно переписываемся, говорим по телефону. Самые светлые и теплые воспоминания храню и о БГУ. Всегда рад встрече с однокурсниками, некоторых удается навещать. Рад побывать и в стенах родного вуза.

Мария ШНА