Утонченная фигура, грациозность и ювелирная отточенность движений артистов балета – все это видит зритель из театрального зала. Однако, восхищаясь красотой и изяществом балерин, мы и не предполагаем, какая колоссальная работа была проделана ради безупречно отработанного спектакля. За сказкой, которую зритель видит на сцене, – тяжелый труд, травмы и слезы. Мышечные боли, стертые в кровь ноги, синяки и усталость – все ради нескольких часов шикарного выступления. Героиня интервью, 27-летняя балерина Большого театра оперы и балета Ирина Варфоломеева не понаслышке знает о самопожертвовании в профессии. «Кем быть?» решил узнать у Ирины, что же скрывается за кулисами красивой картинки, которую видит зритель на спектакле.
– Ирина, в начале сентября стартовал новый театральный сезон. У вас он юбилейный, десятый. Как вы его встретили?
– В этом году мне пришлось включиться в работу максимально быстро. В прошлом сезоне первый спектакль состоялся 19 сентября, а этой осенью я вышла на сцену к зрителям уже 6 сентября. Для меня это очень рано. Хотя я уже станцевала достаточно много спектаклей, но мне всегда трудно входить в сезон, как любому человеку надо раскачаться, войти в рабочий ритм, привыкнуть к нагрузкам. Сложно было еще и потому, что я после отпуска.
– С чего вообще начинается театральный сезон?
– Все, как обычно, начинается с класса и репетиций. Класс длится три часа утром и столько же вечером. Впервые во время отпуска я не занималась и даже не растягивалась. Сейчас приходится быстро нагонять упущенное. И мышцы дают о себе знать после непривычной физической нагрузки. Правильно говорят: «Сколько ты упустил, столько и будешь восстанавливаться». Главное, настроить себя на интенсивную и длительную работу.
– Сейчас помимо театра какие у вас хлопоты?
– Начало сезона всегда связано с подготовкой организма. Немного больше внимания уделяется реабилитации: массаж и различные процедуры. Не обходится и без примерки новых костюмов. Каждый спектакль – это новый образ, новый костюм, красивый макияж. Помимо репетиций я занимаюсь обычными будничными делами: уход за пуантами и другими необходимыми вещами. Что-то нужно подштопать, что-то подправить. За пределами театра также некогда скучать. Готовлю статью на конференцию для учебы в Академии наук. В целом, осень у меня более спокойная, нежели весна.
– Ирина, можете выделить партии, в которых вам комфортно и наоборот?
– Если честно, я – человек настроения. Сегодня мне что-то нравится, завтра – нет. Бывает, персонаж совсем на тебя не похож, а надо воплотить его так, чтобы зритель поверил, увидел не искусственную наигранность и усилия артиста, а характер самого персонажа. Максимально некомфортно я себя чувствую в спектакле «Лебединое озеро». Не знаю почему, но я не ощущаю себя леди и каждый раз мне приходится работать через «не могу и не хочу». Всегда хочется куда-то провалиться или исчезнуть, когда вижу этот спектакль в репертуаре. Однако «Лебединое озеро» – это визитная карточка любого театра и надо радовать зрителей. Комфортно себя чувствую во многих партиях: «Эсмеральда», «Жизель», «Анюта», «Баядерка»…
– Вас несколько раз приглашали работать в престижные театры за границей. Почему вы остались?
– Все просто: я люблю наш театр и свою страну. Эта сцена стала для меня родной еще до того, как я полноценно на нее попала. Когда приезжаю в другие театры, выхожу на другие сцены, мне очень неуютно и хочется вернуться домой, в Большой театр Беларуси, в наш балетный зал и в свою гримерку.
– Какая была Ирина Варфоломеева в детстве? Чем увлекалась?
– Могу сказать одно – была разной. Рисовала в художественной студии Ришарда Мая, посещала кружки лепки, вышивала, вязала, занималась художественной гимнастикой, училась в музыкальной школе. Вместе с бабушкой готовила полезные, а порой и не очень блюда. Всегда была чем-то занята и, если честно, не помню, чтобы я играла во дворе.
– Во время спектаклей думаете о партиях или успеваете смотреть в зал, на близких?
– Все во многом зависит от настроения, физического состояния, сложности партии. Например, сложная партия или травма могут забрать все мое внимание. И я буду сосредоточена лишь на работе. Потому что для зрителя все должно оставаться выверенным и безупречным. Иногда зрителей просто-напросто не видно из-за света и декораций. Но я всегда рада своим близким. На душе как-то спокойнее и приятнее от того, что рядом находятся те, кто действительно важен. Это, кстати, одна из причин, почему я не уехала в другой театр. Мне дорог мой зритель!
– Что было самым сложным в начале карьеры?
– Пугал страх неизведанного и нового. Однако, когда ты достигаешь поставленной цели – эмоции преобладают и все сложности, проблемы и неудачи становятся мелочью. Работая в театре, я не прихожу на работу ежедневно как на праздник. Балет – это ежедневная работа над собой. В конце дня, закрывая гримерку, я себе говорю: «На сегодня я сделала все возможное, что было в моих силах». И так каждый день, так легче справляться со сложностями.
– За вашу карьеру у вас было уже достаточно много травм. Как справлялись?
– Профессия действительно непростая. Каждый день ты работаешь на грани своих возможностей. К травмам и боли привыкаешь, учишься с этим жить. Психологически намного сложнее, чем физически. 340 дней в году не каждый сможет отработать с утра и до вечера, да еще и с убитыми ногами, мышцами. Каждый день ты встаешь и работаешь над собой, не важно, какая у тебя в жизни ситуация: хорошо тебе или плохо, болеешь ты или здоров. В любом случае, в каком бы ты настроении ни был, тебе нужно прийти, расписаться в журнале и встать в 10:00 за станок. Такая профессия. Люди приходят на балет наслаждаться искусством.
От нагрузок я отдыхаю в отпуске. Справляться с трудностями помогают близкие и путешествия, которые я безумно люблю. Также дома занимаюсь на беговой дорожке. Форму нужно держать.
– Новый сезон – юбилейный, десятый. Что изменилось для вас за этот период?
– Кто-то скажет, что десять лет – это много, кто-то посчитает, что мало. В отношении всей жизни, безусловно, это небольшой период. Но в балете – практически половина карьеры. Порог театра я переступила в 18 лет. За годы работы изменилось не только мое отношение к театру, но и к жизни в целом, я повзрослела, стала требовательнее и жестче к некоторым вещам. Каждый сезон был по-своему ярким, удивительным, уникальным. За эти годы я получила высшее образование в Академии музыки, окончила магистратуру в Академии наук и на этом не останавливаюсь. Артист – вечный ученик. За эти десять лет я благодарна всем, кто был рядом – семье, друзьям, зрителям, врачам, подписчикам. Вы – моя сила!
– Бывали минуты, когда вам хотелось все бросить?
– В тяжелые моменты были разные мысли. Однако осознание того, сколько времени, усилий, нервов и боли было затрачено, не дает отступать. Балет – это жизнь, кровь, пот и травмы. Без падений не бывает взлетов. Зрители верят, зрители ждут, а это моя главная мотивация и вдохновение!
– Когда балерины заканчивают свою карьеру? Чем вы планируете заняться потом?
– В профессии 20 сезонов. У меня половина уже отработана. В среднем в 38-40 лет балерины уходят на пенсию, как бы это странно ни звучало. Кто-то в этом возрасте только начинает чего-то достигать, а мы уже состоявшиеся профессионалы. Чем я буду заниматься на пенсии? Еще не знаю. Все очень быстро меняется и это зависит от моего настроения. А вообще я люблю пассивный отдых. Может потому, что интенсивных нагрузок мне хватает на работе. Жду пенсию, чтобы путешествовать, узнавать мир и запасаться красивыми фотографиями. Также хочу поплавать с аквалангом в океане, заняться скалолазанием, научиться экстремальному вождению. Увлечений и желаний много, а времени пока нет. Так что после балетной карьеры буду все пробовать. Я за любой движ!
– Какая она, большая сцена?
– Большая сцена может быть жесткой и мягкой. Она может подарить известность и признание, а может показать характер, принести боль и разочарование. Я с большим трепетом отношусь к каждому выходу на сцену, для меня каждый выход – испытание, даже если выходишь в сотый раз.
Анастасия ПОДЛИПСКАЯ