Об этой странице своей биографии герой нашего материала старается лишний раз не вспоминать. Десятилетняя война в Афганистане разделила жизни тысяч молодых советских ребят на «до» и «после». Неокрепшим 20-летним парням слишком многое пришлось пережить, слишком многое довелось испытать. Страх, боль, отчаяние – этого на войне сполна. Как выжить в экстремальных условиях, а затем вернуться к мирной созидательной жизни – своими размышлениями поделился заместитель начальника транспортного цеха ОАО «Керамин», награжденный грамотой Верховного Совета СССР за выполнение интернационального долга в Республике Афганистан, медалью «За боевые заслуги», Николай Анатольевич ЦЕХМЕЙСТЕР.
Родом мой собеседник из Житомирской области (Украина), а вот юность Коли Цехмейстера прошла на Донбассе. После окончания горного профессионально-технического училища, где он освоил специальность «Электрослесарь подземный», молодой человек устроился работать на шахту. Спустя год, 19-летнего паренька призвали в Советскую армию.
– Как сейчас помню, 10 мая 1984 года на сборном пункте в военкомате собрались сотни луганских ребят. Призывался я в пограничные войска – команда 300А. Целым эшелоном нас, новобранцев, отправили на Иранскую границу, в город Кара-Кала. Здесь и проходили курс молодого бойца, – начинает свой рассказ Николай Анатольевич.
Через месяц новобранцев разбросали по учебкам. Герой этой публикации оказался в Душанбе, где готовили инструкторов минно-розыскных собак. Сразу было понятно: тем, кто попал в Среднюю Азию, не очень повезло, признается мой собеседник.
– Присягу я принимал в Душанбе, где находилась военная часть, а сама учебка размещалась в горах. Здесь тренировали собак на границу и занимались подготовкой ребят для выполнения интернационального долга в Афганистане. Помимо общей физической подготовки, довольно плотно обучали инженерному делу. Готовили серьезно, на все про все ушло полгода. Задачи стояли не из простых: пограничники прикрывали и сопровождали транспортные колонны, обеспечивали ввод (вывод) войсковых подразделений, участвовали в ликвидации караванов с оружием и боеприпасами, – рассказывает Николай Цехмейстер.
Учебку молодой человек закончил на отлично, получил звание сержанта погранвойск. В декабре военнослужащие вернулись обратно в Душанбе, где члены мандатной комиссии «рассортировывали» их по отрядам. Две недели солдатам дали на раздумье, а затем выстроили на боевом расчете и попросили тех, кто желает продолжить службу в Афганистане, сделать шаг вперед.
– У каждого из нас был выбор. На месте никто не остался, все осознанно сделали этот шаг. Даже те, кого изначально планировали оставить в учебке, бегали в штаб и просили направить их со всеми. Правда, были и такие случаи, когда военнослужащие прилетали в Афган из Союза, и, переночевав ночь в землянке, на утро просились обратно. Никто никого ни к чему не принуждал, – признается Николай Анатольевич. – Что мы знали о той войне? Знали, что оказываем помощь афганскому народу, боремся с бандформированиями.
Судьба забросила моего собеседника в город Меймене (провинция Фарьяб), где он пополнил 1-ую мотоманерную группу Керкинского пограничного отряда ВЧ-2042. Для погранвойск Советского Союза на афганской территории была установлена специальная зона ответственности глубиной в 200 километров на стыке трех границ – СССР, КНР и Афганистана. Фактически это были приграничные территории близлежащих к СССР афганских провинций.
– Первые впечатления от увиденного, конечно же, можно назвать удручающими: ни одного деревца, кругом лишь сопки, – делится воспоминаниями сержант погранвойск. – Служить меня направили на первую заставу, в распоряжении которой было пять БМП-2 и 30 человек личного состава. Всего на «точке» находилось 230 человек вместе с офицерами. Вокруг нее – минное поле 50 метров шириной и круговая система обороны. С восточной и южной стороны нас окружали горы, на севере и западе расположились сопки. Первое время новичков на операции не пускали, вводили в курс дела. После так называемой «акклиматизации» привлекали всех. Жили в землянках, спали на двухъярусных кроватях, под которыми хранились боеприпасы. С питанием поначалу никаких проблем не было, позже, в горбачевский период, пайку урезали. Летом 1985-ого мы выходили на операции с сухарями, просроченной тушенкой, покрытой плесенью, которой, честно, даже собак не кормили. Из каких-то стратегических запасов привозили кенгурятину, паштеты, т.е. выходил срок годности продуктов – и все это поставлялось нам. Неудивительно, что военнослужащие массово болели ботулизмом, желтухой, тифом. Местная вода тоже была ужасная. Благо, у нас на точке специалисты прорубили скважину. Брали артезианскую воду с собой на операции, но если уж заканчивались запасы, в ход шла любая. Использовали обеззараживающие таблетки. Выстраивая всех на боевом расчете, инструкторы выдавали каждому солдату «порцию» медикаментов – целую горсть таблеток. Признаться, мы даже и не знали, что именно нам дают, но так как были обязаны выпить, без разговоров все выпивали.
На задания советские пограничники выходили, как правило, ночью, чтобы духи не могли отследить их маневры. Со своей четвероногой подругой АльфойНиколай Цехмейстер наматывал по нескольку десятков километров в сутки. Одна операция могла длиться от пяти дней до целого месяца. Продукты и боеприпасы в таких случаях подкидывали с вертолетов.
– Первой при сопровождении колонн всегда шла собака, когда она находила мину, я делал соответствующую метку флажком. Мы шли вперед, давая простор для работы специалистов по разминированию. По ночам каждый из солдат, участвующих в операции, дежурил по два часа. Спали в БТР или прямо на улице – магазин с патронами под голову и смотришь на звезды. Главной была задача провести колонну без потерь, но удавалось это, к сожалению, не всегда. Минная война, на мой взгляд, самая страшная из войн: никакой угрозы не видно, но в один миг столько потерь! – не скрывает эмоций мой собеседник.
Самым кровавым, по словам Николая Анатольевича, для пограничников выдался именно 1985-й год. В это время проводили рекордное количество колонн, погибло 124 военнослужащих, сопровождавших их. Большинство подорвалось на минах, да и вражеские снайперы не давали о себе забыть.
– За полтора года службы в Афгане в моей жизни был лишь один подрыв. Как сейчас помню, случилось это 1 июля, думал проскочить, но не тут-то было. Две недели провел на лечении. Кому-то повезло меньше, после нескольких подрывов ребята даже боялись ходить на операции, – поделился Николай Цехмейстер.
При ответе на, пожалуй, самый распространенный вопрос о войне – что же было самым страшным? – Николай Анатольевич немного теряется. Человеку, пережившему такое, действительно сложно сказать что-то однозначное.
– Война есть война, ничего хорошего в ней нет, – делится рассуждениями мой собеседник. – В нашем случае самым страшным считалось попасться в руки духов, поэтому проще было стравить их между собой. Над этим работала специальная опергруппа, ведь как говорят, на войне все способы хороши. С местными жителями мы дружили, они от нас поддержку ощущали, мы – от них, а вот с пришлыми уже другой вопрос.
Казалось бы, нет в жизни больше радости, чем радость возвращения домой. Но у ребят, прошедших через Афганистан, все было немного по-другому. Вместе с этой радостью усилилась тревога, и появился страх теперь уже перед мирной жизнью.
– Мне в этом смысле немного повезло, к своим 20 годам, работая на шахте, я уже видел много нехороших вещей. Тем, кто только оторвался от семьи, было еще тяжелее, – признается мой собеседник. – Когда вернулся на Донбасс, долго не мог сомкнуть глаз по ночам, мучали кошмары. Вхождение в мирную жизнь было очень болезненным. До того дошло, что поехал в военкомат и просил вернуться. Но, благо, постепенно все наладилось и стало на круги своя.
В 1991 году Николай Анатольевич оказался в Беларуси. Приехал в гости к своей будущей жене Елене Викторовне (молодые люди познакомились на швейной фабрике в Ровно), и больше не захотел уезжать. В Минске обзавелся семьей, устроился электромонтером на «Керамин». Чуть позже без отрыва от производства получил высшее образование в БНТУ по специальности «Инженер-энергетик», дорос до механика. И вот уже третий год Николай Цехмейстер трудится заместителем начальника транспортного цеха.
– Круг вверенных мне обязанностей очень большой: люди, техника – все должно работать без задержек и промедлений. Цикл у нас непрерывный, ни на минуту не останавливается работа цехов, поэтому обеспеченность транспортом должна быть стабильной, – акцентирует внимание мой собеседник.
Свободное время Николай Анатольевич старается проводить в кругу семьи. Есть в его жизни еще две отдушины – радиолюбительство и спорт.
– Трудно поверить, но во время обучения в техникуме в схемах я был совершенно «нулевым», когда готовил дипломную работу, пришлось во всем досконально разобраться. Понравилось это занятие и пошло-поехало: сколько я электроприборов с той поры отремонтировал – просто не счесть! В доме даже собрал небольшую коллекцию старой техники, самый раритетный экспонат – приемник «Балтика 1952 года выпуска, полностью в рабочем состоянии. Хотелось бы все это облагородить, сделать выставочную экспозицию, но пока все руки не доходят, – не скрывает эмоций мой собеседник.
Елена КУНАХОВЕЦ
Фото автора и из архива героя публикации